Среда - разное

[Asia Al-Medham]

1. Поскольку я решила обновлять Хиты Недели именно по средам, то вот оно.
Я открыла для себя (со стыдом признаЮсь в том, что так поздно) Николая Алексеевича Заболоцкого. Творчество которого в школьной программе было представлено стихотворением "Ходоки".((
А на днях я услышала по радио другое, и прониклась. Нашла в инете. Заключительную фразу знают многие - может быть, кто-то, как и я, удивится знакомому выражению.
Заодно узнала, кому принадлежат строки про юношу бледного со взором горящим.)) Брюсову.

Некрасивая Девочка

Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.

Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

В комментах будет еще много стихов, которые понравились.
А по ссылке - то место, откуда я их брала.
www.world-art.ru/people.php?id=28488

2. Кажется, этот жанр должен называться этнофэнтези.)) Ну, вы поняли, о чем я. Если оно вообще фэнтези. Кстати, надо будет провести опрос.
А название-то придумали до меня. Эх, жалость-то какая.

3. Фотосессия пернатых.
Началось все с того, что мама принесла чашку молока и поставила её на кровать. В итоге молоко пришлось унести, поскольку птице оно напомнило о желании искупаться. Лезть в чашку она, к счастью, не стала - но слетела и намекала, строя глазки и всячески умильничая. Результаты - под катом. А вообще ужасные фото, у меня аппарат очень медленно фокусируется, а эта зараза успевает десять раз выйти из кадра или удалиться/приблизиться и выйти из резкости.

Жалобная птица

Раз-два-три! Нырнули! (За пределы кадра T_T)

Искупался сам - искупай другого!

Мокрая курица на форточке - зрелище не для слабонервных

4. Дочитала "Томасину", автор - Пол Гэллико.
Этери, тебе это понравится, я уверена. Да и многим другим - например, тем, кто любит животных и, в частности, кошек. История о том, как человек (ветеринар с ожесточенным сердцем) вернулся к Богу.

5. Читаю "Городские Легенды", Чарльз де Линт. Спасибо Алексею! Постепенно, смакую со вкусом, по главе в день, и впереди еще две трети книжки!^_^
Рекомендую абсолютно ВСЕМ, кто не читал. Об авторе и, по сути, созданном им жанре магического реализма (урбанистическая фэнтези) - здесь:
www.fantlab.ru/autor585

Comments

[Asia Al-Medham]

Еще много Заболоцкого.

НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ

Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!

Гони ее от дома к дому,
Тащи с этапа на этап,
По пустырю, по бурелому,
Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели
При свете утренней звезды,
Держи лентяйку в черном теле
И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,
Освобождая от работ,
Она последнюю рубашку
С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,
Учи и мучай дотемна,
Чтоб жить с тобой по-человечьи
Училась заново она.

Она рабыня и царица,
Она работница и дочь,
Она обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!


Облетают последние маки...

Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя,
И природа в болезненном мраке
Не похожа сама на себя.
По пустынной и голой аллее
Шелестя облетевшей листвой,
Отчего ты, себя не жалея,
С непокрытой бредешь головой?
Жизнь растений теперь затаилась
В этих странных обрубках ветвей,
Ну, а что же с тобой приключилось,
Что с душой приключилось твоей?
Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,
Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?
Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму,-
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.


Морская прогулка

На сверкающем глиссере белом
Мы заехали в каменный грот,
И скала опрокинутым телом
Заслонила от нас небосвод.
Здесь, в подземном мерцающем зале,
Над лагуной прозрачной воды,
Мы и сами прозрачными стали,
Как фигурки из тонкой слюды.
И в большой кристаллической чаше,
С удивлением глядя на нас,
Отраженья неясные наши
Засияли мильонами глаз.
Словно вырвавшись вдруг из пучины,
Стаи девушек с рыбьим хвостом
И подобные крабам мужчины
Оцепили наш глиссер кругом.
Под великой одеждою моря,
Подражая движеньям людей,
Целый мир ликованья и горя
Жил диковинной жизнью своей.
Что-то там и рвалось, и кипело,
И сплеталось, и снова рвалось,
И скалы опрокинутой тело П
робивало над нами насквозь.
Но водитель нажал на педали,
И опять мы, как будто во сне,
Полетели из мира печали
На высокой и легкой волне.
Солнце в самом зените пылало,
Пена скал заливала корму,
И Таврида из моря вставала,
Приближаясь к лицу твоему.


Противостояние Марса

Подобно огненному зверю,
Глядишь на землю ты мою,
Но я ни в чем тебе не верю
И славословий не пою.
Звезда зловещая! Во мраке
Печальных лет моей страны
Ты в небесах чертила знаки
Страданья, крови и войны.
Когда над крышами селений
Ты открывала сонный глаз,
Какая боль предположений
Всегда охватывала нас!
И был он в руку - сон зловещий:
Война с ружьем наперевес
В селеньях жгла дома и вещи
И угоняла семьи в лес.
Был бой и гром, и дождь и слякоть,
Печаль скитаний и разлук,
И уставало сердце плакать
От нестерпимых этих мук.
И над безжизненной пустыней
Подняв ресницы в поздний час,
Кровавый Марс из бездны синей
Смотрел внимательно на нас.
И тень сознательности злобной
Кривила смутные черты,
Как будто дух звероподобный
Смотрел на землю с высоты.
Тот дух, что выстроил каналы
Для неизвестных нам судов
И стекловидные вокзалы
Средь марсианских городов.
Дух, полный разума и воли,
Лишенный сердца и души,
Кто о чужой не страждет боли,
Кому все средства хороши.
Но знаю я, что есть на свете
Планета малая одна,
Где из столетия в столетье
Живут иные племена.
И там есть муки и печали,
И там есть пища для страстей,
Но люди там не утеряли
Души единственной своей.
Там золотые волны света
Плывут сквозь сумрак бытия,
И эта милая планета -
Земля воскресшая моя.


Журавли

Вылетев из Африки в апреле
К берегам отеческой земли,
Длинным треугольником летели,
Утопая в небе, журавли.
Вытянув серебряные крылья
Через весь широкий небосвод,
Вел вожак в долину изобилья
Свой немногочисленный народ.
Но когда под крыльями блеснуло
Озеро, прозрачное насквозь,
Черное зияющее дуло
Из кустов навстречу поднялось.
Луч огня ударил в сердце птичье,
Быстрый пламень вспыхнул и погас,
И частица дивного величья
С высоты обрушилась на нас.
Два крыла, как два огромных горя,
Обняли холодную волну,
И, рыданью горестному вторя,
Журавли рванулись в вышину.
Только там, где движутся светила,
В искупленье собственного зла
Им природа снова возвратила
То, что смерть с собою унесла:
Гордый дух, высокое стремленье,
Волю непреклонную к борьбе -
Все, что от былого поколенья
Переходит, молодость, к тебе.
А вожак в рубашке из металла
Погружался медленно на дно,
И заря над ним образовала
Золотого зарева пятно.


Чертополох

Принесли букет чертополоха
И на стол поставили, и вот
Предо мной пожар и суматоха
И огней багровых хоровод.
Эти звезды с острыми концами,
Эти брызги северной зари
И гремят и стонут бубенцами,
Фонарями вспыхнув изнутри.
Это тоже образ мирозданья,
Организм, сплетенный из лучей,
Битвы неоконченной пыланье,
Полыханье поднятых мечей.
Это башня ярости и славы,
Где к копью приставлено копье,
Где пучки цветов, кровавоглавы,
Прямо в сердце врезаны мое.
Снилась мне высокая темница
И решетка, черная, как ночь,
За решеткой — сказочная птица
Та, которой некому помочь.
Но и я живу, как видно, плохо,
Ибо я помочь не в силах ей.
И встает стена чертополоха
Между мной и радостью моей.
И простерся шип клинообразный
В грудь мою, и уж в последний раз
Светит мне печальный и прекрасный
Взор ее неугасимых глаз.


Гроза

Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
Все труднее дышать, в небе облачный вал шевелится.
Низко стелется птица, пролетев над моей головой.
Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь вдохновенья,
Человеческий шорох травы, вещий холод на темной руке,
Эту молнию мысли и медлительное появленье
Первых дальних громов - первых слов на родном языке.
Так из темной воды появляется в мир светлоокая дева,
И стекает по телу, замирая в восторге, вода,
Травы падают в обморок, и направо бегут и налево
Увидавшие небо стада.
А она над водой, над просторами круга земного,
Удивленная, смотрит в дивном блеске своей наготы.
И, играя громами, в белом облаке катится слово,
И сияющий дождь на счастливые рвется цветы.

[Asia Al-Medham]

Лесное озеро

Опять мне блеснула, окована сном,
Хрустальная чаша во мраке лесном.
Сквозь битвы деревьев и волчьи сраженья,
Где пьют насекомые сок из растенья,
Где буйствуют стебли и стонут цветы,
Где хищными тварями правит природа,
Пробрался к тебе я и замер у входа,
Раздвинув руками сухие кусты.
В венце из кувшинок, в уборе осок,
В сухом ожерелье растительных дудок
Лежал целомудренной влаги кусок,
Убежище рыб и пристанище уток.
Но странно, как тихо и важно кругом!
Откуда в трущобах такое величье?
Зачем не беснуется полчище птичье,
Но спит, убаюкано сладостным сном?
Один лишь кулик на судьбу негодует
И в дудку растенья бессмысленно дует.
И озеро в тихом вечернем огне
Лежит в глубине, неподвижно сияя,
И сосны, как свечи, стоят в вышине,
Смыкаясь рядами от края до края.
Бездонная чаша прозрачной воды
Сияла и мыслила мыслью отдельной,
Так око больного в тоске беспредельной
При первом сиянье вечерней звезды,
Уже не сочувствуя телу больному,
Горит, устремленное к небу ночному.
И толпы животных и диких зверей,
Просунув сквозь елки рогатые лица,
К источнику правды, к купели своей
Склонились воды животворной напиться.


Метаморфозы

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я - живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.
Как все меняется! Что было раньше птицей,
Теперь лежит написанной страницей;
Мысль некогда была простым цветком,
Поэма шествовала медленным быком;
А то, что было мною, то, быть может,
Опять растет и мир растений множит.
Вот так, с трудом пытаясь развивать
Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
Вдруг и увидишь то, что должно называть
Бессмертием. О, суеверья наши!


Бетховен

В тот самый день, когда твои созвучья
Преодолели сложный мир труда,
Свет пересилил свет, прошла сквозь тучу туча,
Гром двинулся на гром, в звезду вошла звезда.
И яростным охвачен вдохновеньем,
В оркестрах гроз и трепете громов,
Поднялся ты по облачным ступеням
И прикоснулся к музыке миров.
Дубравой труб и озером мелодий
Ты превозмог нестройный ураган,
И крикнул ты в лицо самой природе,
Свой львиный лик просунув сквозь орган.
И пред лицом пространства мирового
Такую мысль вложил ты в этот крик,
Что слово с воплем вырвалось из слова
И стало музыкой, венчая львиный лик.
В рогах быка опять запела лира,
Пастушьей флейтой стала кость орла,
И понял ты живую прелесть мира
И отделил добро его от зла.
И сквозь покой пространства мирового
До самых звезд прошел девятый вал...
Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,
Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!


Осенний клен [Из С. Галкина]

Осенний мир осмысленно устроен
И населен.
Войди в него и будь душой спокоен,
Как этот клен.
И если пыль на миг тебя покроет,
Не помертвей.
Пусть на заре листы твои умоет
Роса полей.
Когда ж гроза над миром разразится
И ураган,
Они заставят до земли склониться
Твой тонкий стан.
Но даже впав в смертельную истому
От этих мук,
Подобно древу осени простому,
Смолчи, мой друг.
Не забывай, что выпрямится снова,
Не искривлен,
Но умудрен от разума земного,
Осенний клен.


Последняя любовь

Задрожала машина и стала,
Двое вышли в вечерний простор,
И на руль опустился устало
Истомленный работой шофер.
Вдалеке через стекла кабины
Трепетали созвездья огней.
Пожилой пассажир у куртины
Задержался с подругой своей.
И водитель сквозь сонные веки
Вдруг заметил два странных лица,
Обращенных друг к другу навеки
И забывших себя до конца.
Два туманные легкие света
Исходили из них, и вокруг
Красота уходящего лета
Обнимала их сотнями рук.
Были тут огнеликие канны,
Как стаканы с кровавым вином,
И седых аквилегий султаны,
И ромашки в венце золотом.
В неизбежном предчувствии горя,
В ожиданье осенних минут,
Кратковременной радости море
Окружало любовников тут.
И они, наклоняясь друг к другу,
Бесприютные дети ночей,
Молча шли по цветочному кругу
В электрическом блеске лучей.
А машина во мраке стояла,
И мотор трепетал тяжело,
И шофер улыбался устало,
Опуская в кабине стекло.
Он-то знал, что кончается лето,
Что подходят ненастные дни,
Что давно уж их песенка спета, -
То, что, к счастью, не знали они.


Это было давно...

Это было давно.
Исхудавший от голода, злой,
Шел по кладбищу он
И уже выходил за ворота.
Вдруг под свежим крестом,
С невысокой могилы сырой
Заприметил его
И окликнул невидимый кто-то.
И седая крестьянка
В заношенном старом платке
Поднялась от земли,
Молчалива, печальна, сутула,
И творя поминанье,
В морщинистой темной руке
Две лепешки ему
И яичко, крестясь, протянула.
И как громом ударило
В душу его, и тотчас
Сотни труб закричали
И звезды посыпались с неба.
И, смятенный и жалкий,
В сиянье страдальческих глаз,
Принял он подаянье,
Поел поминального хлеба.
Это было давно.
И теперь он, известный поэт,
Хоть не всеми любимый,
89И понятый также не всеми,—
Как бы снова живет
Обаянием прожитых лет
В этой грустной своей
И возвышенно чистой поэме.
И седая крестьянка,
Как добрая старая мать,
Обнимает его...
И бросая перо, в кабинете
Все он бродит один
И пытается сердцем понять
То, что могут понять
Только старые люди и дети.


Сентябрь

Сыплет дождик большие горошины,
Рвется ветер, и даль нечиста.
Закрывается тополь взъерошенный
Серебристой изнанкой листа.
Но взгляни: сквозь отверстие облака,
Как сквозь арку из каменных плит,
В это царство тумана и морока
Первый луч, пробиваясь, летит.
Значит, даль не навек занавешена
Облаками, и, значит, не зря,
Словно девушка, вспыхнув, орешина
Засияла в конце сентября.
Вот теперь, живописец, выхватывай
Кисть за кистью, и на полотне
Золотой, как огонь, и гранатовой
Нарисуй эту девушку мне.
Нарисуй, словно деревце, зыбкую
Молодую царевну в венце
С беспокойно скользящей улыбкою
На заплаканном юном лице.

[Шушпан*]

Кооооообааааааа! *свунится*

[Viyka]

Мы его уже учили много.
А "НЕ ПОЗВОЛЯЙ ДУШЕ ЛЕНИТЬСЯ" у меня всегда ассоциируется только со школой. Тогда одна из моих однокласниц не выучила его к уроку, учила на перемене, и когда вышла отвечать, у нее трижды выговаривалось "По пустырю, по бурАлому", и это еще ничего, но когда за этим последовало "Через УКРОП, через ухаб" класс лег.
И в "Журавлях " через одного читали: К берегам ОТЕЧЕСТВЕННОЙ земли
Все-таки таких поэтов в средней школе изучать рано.В седьмом-восьмом классе большая часть смысла проходит мимо.

[Asia Al-Medham]

Viyka Возможно - хотя, наверно, надо просто подбирать произведения, которые восьмиклассник сможет понять. Про ту же девочку - по-моему, многие бы прочувствовали его именно в подростковом возрасте, когда половина детей начинает активно нервничать по поводу собственной внешности.
(странно, я много поэзии в детстве читала, классов с шестых - и, вроде, все просекала...)

~Charlie~ Угу.)) Птица ЩАСТЬЯ завтрашнего дня.

[Lycorias]

Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны.
Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.
Из-за облака сирена
Ножку выставила вниз,
Людоед у джентльмена
Неприличное отгрыз.
Все смешалось в общем танце,
И летят во сне концы
Гамадрилы и британцы,
Ведьмы, блохи, мертвецы.
Кандидат былых столетий,
Полководец новых лет,
Разум мой! Уродцы эти -
Только вымысел и бред.
Только вымысел, мечтанье,
Сонной мысли колыханье,
Безутешное страданье,-
То, чего на свете нет.
Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой -
Полузвери, полубоги -
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты!
1929

Мое любимое у Заболоцкого

[Akana]

Последнее четверостишие из "Некрасивой девочки" довольно часто цитируется... а "Облетают последние маки..." - это стало песней в "Служебном романе".
Небольшой офф: в глубоко советские времена иногда только так и можно было услышать стихи опальных и полуопальных поэтов - с телеэкранов... Цветаева, Пастернак, Заболоцкий вот...

[Asia Al-Medham]

Lycorias А, вон оно откуда...

Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук

Кто-то мне цитировал сей перл - кажется, Ири.)

Не, особо сентиментальным любителям кошек "Томасину" как лучше не читать. Там же разрыдаться можно. Думаю, даже если бы сейчас перечитывала, всё равно бы была вся в слезах. Вроде над фильмом так же слёзы проливала. Фильм... полезла уточнять название, выяснилось, что экранизации было даже две: наша и диснеевская. Интересно, какую я видела. Помню только, что она была очень хорошей.

[Lycorias]

*Там же разрыдаться можно*
Неизбежно! ))

[Этери_]

Томасина? Еще как понравится, лет с двенадцати очень люблю эту книгу, здорово, что ты ее прочла.

[Этери_]

А
Облетают последние маки...
это из Служебного романа, а я и не знала, что он автор

[knazz]

Буквально несколько неделю назад нашел таки расказ (Гугл рулит) который не отпускал меня наверное лет с десяти. Им оказалась «Дженни» все того же Геллико… Смотрел нашу «Томасину» несколько раз. В детстве нравилось…

[Viyka]

Asia Al-Medham
Ну, понимание стихов зависит и от самих учащихся. Может мне просто не повезло с с одноклассниками, но для двадцаити четырех из двадцати шести мысль, что можно читать и перечитывать стихи для удовольствия была дика и невозможна.Ту же девочку, мы учили в девятом, и мне она тогда показалась занудной.Про огонь в сосуде почувствалось много позже.
varuharu
Наша экранизация была великолепна, и я тоже на ней обрыдалась. Она называлась, кажется "Безумная Лори". У нас хорошо раньше снимали по зарубежным писателям.
А ещё там была песенка:
"Только и остался на дорожке от пушистых лап чуть видный след.
У меня была живая кошка а теперь вот нет."

[Asia Al-Medham]

varuharu Там же разрыдаться можно.
Ну, и что в этом плохого?))

Надо же, оказывается - известная книга. А я и не знала.
Я бы посмотрела экранизацию.

Дженни прочту, спасибо. Жаль, для исило нет.... а нет, нашла. Все на том же Альдебаране. Ура!
Вот спрашивается, что делать без сетевых библиотек, если в бумаге книгу фиг купишь???

[Asia Al-Medham]

Заодно там жзе накачала де Линта, мням.
Пока не поздно.

[Asia Al-Medham]

Гм... чем дальше, тем любопытственнее. Прочтите комменты.
lib.aldebaran.ru/author/de_lint_charlz/de_lint_...

Данное аниме (портрет Козетты) я и переводила на русский.^_^
Как же оно всё всегда правильно...
Только вот читать буду после того, как свою допишу, а то сбить может.

[Asia Al-Medham]

Akana О, только сейчас коммент увидела.) А я еще пыталась вспомнить, откуда помню про маки.

[Marlo]

можно я еще немного Заболоцкого добавлю? Вот тут хозяин странички собрал несколько очень хороших стихов.

[Миранда Элга]

"Я пожелал покоиться в Равенне"
Лучшее из стихотворений, посвященных Данте.

[Asia Al-Medham]

Marlo Можно, конечно. Хотя я по ссылке, которую привела в заглавном посте, все это читала - там его еще больше. Просто мне не все запало в душу.))

О, люди, кстати. Хороший сайт. Много текстов песен из кино и м/ф, а некоторые даже можно скачать в mp3.
songkino.ru/

[Marlo]

Asia Al-Medham, мне просто именно эта выборка нравится - она не полная, зато самая моя любимая

[Marina-Chiffa]

Про колотушку тоже песня есть

[Asia Al-Medham]

Marina-Chiffa Тоже в кино?

[Шушпан*]

Asia Al-Medham не, про колотушку просто песня. ее разные исполнители пели даже

[Asia Al-Medham]

~Charlie~ Ну надо же...
Ох, скока я щас с того сайта себе текстиков накачала...

Viyka
Наша экранизация была великолепна, и я тоже на ней обрыдалась. Она называлась, кажется "Безумная Лори". У нас хорошо раньше снимали по зарубежным писателям.
Да, да, значит, всё-таки наша! И именно "Безумная Лори". Диснеевская - "Три жизни Томасины". И я постоянно путаю эти названия -_-

Asia Al-Medham, нашу экранизацию "Томасины" надо обязательно достать и посмотреть. Надеюсь, это ещё реально. Очень уж хороший был фильм.

[Asia Al-Medham]

varuharu Спасибо.)) Ну, буду держать в голове. Обычно то, что мне хочется, рано или поздно объявляется. Главное, быть терпеливой.

Asia Al-Medham
О да! Тоже замечаю такое со своими желаниями =)

[Asia Al-Medham]

varuharu Вершители?)))